- Да. То послание, которое я получил перед битвой, было от дяди. Все эти три года, что прошли с тех пор, как я покинул родные места, мы поддерживали связь. Фабер ведь растил и воспитывал меня с того момента как умерли родители и, можно сказать, стал мне отцом. - Последние обрывки сонливости разметало как облака ветром. - В письме конкретно ничего не говориться, но раз он просит меня приехать, значит, у них там явно что-то случилось. Хотя ума не приложу, что могло произойти в такой спокойной и тихой деревушке, какой на моей памяти всегда была Ориго!

   - Тогда нам следует поспать и набраться сил, - сладко зевнув, проворковала моя возлюбленная. - Они нам понадобятся - путь неблизкий.

   - Не знаю как ты, а я настолько переполнен этими самыми силами, что готов повторить недавний подвиг! - улыбнулся я, проведя рукой по ее гибкой спине и, спустившись еще ниже, слегка шлепнул девушку.

   - Огры у тебя в роду были, что ли, - прижимаясь ко мне еще крепче и не оставляя никаких надежд на повторение последних бурных событий, нежно промурлыкала Малиша.

   Снова улыбнувшись и ласково обняв свою прекрасную воительницу, я все же решил попытаться уснуть.

Глава III

   Наше путешествие до Ориго прошло без особых приключений. В этой деревне я под неусыпным надзором дяди провел все детство и начало юности. Фабер был не только моим наставником, который обучил меня мастерскому владению мечом и помог познать невероятное множество боевых хитростей, сложных техник и приемов, но и стал мне просто отличным другом. Даже больше - он одарил меня поистине отцовской любовью и являлся тем образцом мужественности и примером для подражания, что так необходимым любому мальчишке.

   Я спешил, подгоняемый каким-то смутным беспокойством. Мы потеряли слишком много времени пока выслеживали Битого Рога. И потеряли бы еще больше, если бы не Мелиор - старец указал возможные места разбойничьего логова, так как, будучи бывшим Защитником, отлично знал ход мыслей бандитов - и Малиша, обладающая помимо всех своих достоинств еще и превосходными навыками следопыта.

   Притом что мы останавливались только на короткие ночевки, путь занял у нас целых пять дней. Все это время я, как всегда, всячески старался развлечь друзей разговорами. И эти старания увенчались успехом - дорога пролетела весело и незаметно, не успев утомить нас до такой степени, чтобы начать раздражать. За исключением, правда, некоторых моментов...

   Дело в том, что у меня есть одно маленькое увлечение. Как-то раз, практически в самом начале моих приключений - в те дни из всех нынешних спутников со мной был только Руфус - нам посчастливилось спасти из одной довольно банальной переделки знаменитого на всю Империю странствующего барда. Его звали Эрнэлио и у него была милая привычка играть в кости со всеми у кого они имелись, никогда не заботясь о выборе компании. В тот день странствующий музыкант, находясь в трактире, изрядно выпил и, услышав милый его сердцу звук катающихся по деревянному столу кубиков, не задумываясь, присоединился к игре.

   А задуматься стоило: общество, в которое наш безрассудный бард умудрился попасть, состояло исключительно из сомнительных на вид головорезов. Эрнэлио не везло. Он проигрался в пух и прах, а потом, заложив свою цимбалу, проиграл и ее.

   Но бард уже не мог остановиться! Решив, что в "Этот Раз" уж точно выиграет, он поставил на кон якобы имевшийся в его распоряжении перстень с драгоценным камнем против всего проигранного и... снова проиграл. Естественно, никакого перстня у музыканта не оказалось. Надеясь, что ему удастся выкрутиться, бард попробовал отшутиться, однако у ребят, с которыми он связался, с чувством юмора, к сожалению, было неважно.

   Думаю, дело закончилось бы очень печально, если бы нас с Руфусом случайно не занесло в тот же самый трактир. Я ненавидел, когда творилась несправедливость, а хрупкий на вид бард, хоть, по сути, сам был неправ, не мог тягаться с десятью здоровенными детинами. Если бы они просто потребовали от Эрнэлио свой выигрыш - я бы и не подумал встревать в это дело. Но бугаи явно собирались как минимум покалечить непутевого музыканта, а этого я никак не мог допустить!

   Скажу одно - шума мы наделали много, но бард был спасен: он стоял перед нами целый и невредимый, чего никак нельзя было сказать о валяющихся на полу амбалах.

   Не зная как отблагодарить своих нежданных спасителей, Эрнэлио вынул из кармана небольшую флейту Укли и, исполнив восхитительную мелодию, вручил ее мне. Хоть я и не являлся экспертом в музыкальных инструментах, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в мои руки попал ценнейший и древний экземпляр. Из белого дерева - практически бесценного материала, изредка приходящего в Империю из Края Ветров - она носила на себе узоры столь тончайшей резьбы, что, казалось, была сотворена не человеком, а каким-то крохотным сказочным существом!

   В детстве мама рассказывала мне про экзелисов - волшебный народец, живший когда-то очень давно вместе с гномами. Похожие на стройных человечков и обладавшие четырьмя маленькими прозрачными крылышками, его представители являлись столь крохотными, что любого из них можно было спрятать в пригоршню! Не знаю - может, это и глупо, но мне почему-то хотелось верить, что именно экзелисы создали этот удивительный, случайно доставшийся мне миниатюрный музыкальный инструмент.

   В тот день я решил, что должен стать достойным хозяином такой древней реликвии и взял за правило ежедневно - не меньше часа - практиковаться в освоении Укли. Однако тут я, видимо, впервые столкнулся с непреодолимым препятствием: то ли я делал что-то не так, то ли природа просто не наградила меня музыкальным талантом, но то, что изливалось из этого тончайшего прекрасного инструмента, очень тяжело было назвать музыкой. Скажу даже больше: жуткий писк и невыносимый свист, которые я создавал, могли свести с ума кого угодно. Кого угодно, но только не меня!

   Стиснув зубы, я день за днем